Не сговариваясь и не оглядываясь, отряд изо всех сил побрел в воде к лодочной станции. Андрей, надрывая мышцы, тянулся вперед, как в детстве, изнывая от ужаса. Ему казалось, что из леса выскочит кошмар и прыгнет ему на плечи. Контраст между лодочной станцией и лесом все усиливался.

До спасения оставалось метров пятьдесят, когда этот контраст неожиданно исчез, доказывая, что людям здесь больше места нет, даже в мечтах. Из тени беседки на покрытую досками причальную палубу вступил эльф. В руках он сжимал огромный лук, увитый какими-то сине-зелеными жилами. Такого лука и похожей на сплетение водорослей брони Убивец раньше не видел. Он смотрел на эльфа широко открытыми глазами. Впавший в ступор мозг никак не желал работать, но при этом с необычайной четкостью фиксировал все происходящее.

Эльф, как в замедленном кино, вскинул лук, и Корчак услышал тонкий скрип натягиваемой тетивы. В следующий момент события понеслись как локомотив: едва слышно тренькнула тетива, заорал Вини, и включился мозг Убивца. Через секунду вода вокруг людей взорвалась фонтанами, извергая то, что до этого было спрятано в ее толще.

Егеря и Акира завертелись в воде, разрубая маслянистые тела, а Света еще крепче вцепилась в плечи Сурка, изображая рюкзак.

Андрей не понимал, что происходит: либо мир погрузился в полумрак, либо у него попросту потемнело в глазах, — но это было уже не суть важно. Сейчас он сосредоточился на том, чтобы поднять «винторез» к плечу. Оружие почему-то стало неподъемно тяжелым. Но вот приклад лениво пополз вверх и уткнулся в плечо, а на лице ухмыляющегося эльфа появилось еще одно отверстие, ровно посреди лба. Два других стрелка не успели даже натянуть луки. Ударившись спинами о перила, они с полусекундным интервалом свалились в воду по ту сторону платформы. Убивец не сразу понял, что именно он убил всех эльфов, но на сомнения времени не оставалось.

Убедившись, что платформа пуста, Корчак резко развернулся на одном месте, стараясь охватить взглядом всю сцену боя: Сурок голыми руками разрывал пополам нечто похожее на гигантскую сороконожку, Акира пытался оторвать от ноги вцепившуюся в него метровую пиявку, а Вини отмахивался от торчащих из воды щупалец.

«Эти пока держатся. Что с остальными?» — подумал Андрей, делая еще один поворот.

Здесь дела обстояли намного хуже. В грудь Бати вцепилась тварь, похожая на морского конька со щупальцами и длинным костяным клювом. Этот самый клюв тварь и вогнала в грудь егеря. Человек пытался вытащить живое оружие из своего тела, но его руки уже ослабли и не могли удержать скользкого тела.

Наташи Корчак сначала не увидел и лишь через секунду заметил колышущееся над водой оперение стрелы. Он опустил взгляд ниже и понял, что стрела торчит из груди девушки. Широко раскинув руки, лучница медленно вращалась на поверхности воды. Она смотрела в небо совершенно чистыми, но безнадежно пустыми глазами бесподобного в своей красоте серого цвета.

«Что делать? Что делать?! Думай!» — Мысли в голове заметались, как пойманные птицы, а на ум приходили какие-то картинки из телевизора. Куда-то плыла акула, а голос, похожий на голос Николая Дроздова, ненавязчиво рассказывал интересную историю: «Акула способна почувствовать кровь за многие километры от жертвы».

«При чем здесь акула?! Думай, придурок! Акула? Кровь! Кровь быстро распространяется в воде!» — Андрей встрепенулся, выпустил три пули подряд в поднимающийся из воды гигантский горб и выдернул нож. Огромная голова, которой на самом деле оказался подводный горб, дернулась и раскололась заполненной зубами пастью. Воздух завибрировал от жуткого рева. Теряя от страха разум, Убивец резанул себя по венам на запястье.

Глава 20

НЕОЖИДАННАЯ ВСТРЕЧА

Гибкое тело скользило в зеленоватой воде, завершая сложный пируэт. Глядя на танец и это совершенное тело, все, кто хоть раз читал сказки Андерсена, узнал бы в пловчихе русалку. И действительно, женское тело с пышными формами заканчивалось мощным хвостом. Только этот хвост был покрыт не чешуей, а зеленоватой кожей. Волосы у «русалки» также были зелеными, отдаленно напоминая морскую капусту, а ее тело своей бледностью слишком уж контрастировало с общей композицией. К тому же огромные, защищенные костяными наростами жабры отнюдь не добавляли подводному существу изящества. И все же в ней было что-то необычайно притягательное, особенно для того, кто наблюдал за ее витиеватым танцем.

Лассарин, владыка клана Озерной Лилии, с восхищением созерцал движения своего нового творения. Идея создания подобного совершенства пришла магу жизни после прочтения одной из звериных песен. Эльфы живут столетиями и постепенно утрачивают остроту взгляда и свежесть мысли. Стоит только посмотреть на «рожденных в утробе». Овры и гвулхи имели один стандарт внешности, а разновидностей фэйри было едва ли больше дюжины. Фантазия Народа умирала, и теперь великие «художники жизни» занимались лишь усовершенствованием стандартных заготовок. И если это устраивало большинство магов жизни, то Лассарин не собирался следовать их примеру.

Рискнув переселиться в новый мир и отдать за эту возможность свое самое ценное детище, он не ожидал, что получит взамен сразу две награды — Великие Реки во владение и фантазию целой цивилизации. Саламандры и почти трех сотен жемчужин было жалко до слез, но отпускать любимцев из своей жизни иногда нужно, тем более сейчас, когда впереди ждет океан работы. Век людей короток, и поэтому они стремились жить ярко, особенно те из них, кого природа не обделила талантом. Безумное смешение красок и мыслей воплотилось в творениях этого звериного народа. Когда эрлу доставили собрание песен одного из северных племен, в его голове все смешалось — он не знал, за что браться в первую очередь. Песня о самке мифического подводного племени просто потрясла душу художника жизни, и вот две луны назад одна из звериных самок умерла, чтобы принести в мир новое создание. Нетерпение эрла было настолько велико, что он ускорил рост новой фэйри, сделав ее слишком хрупкой. Эта игрушка умрет через пол-луны, но наслаждение, которое она дарила своим танцем, стоило любых жертв.

Фэйри проплыла вдоль изгиба прозрачной стены и прильнула к ее поверхности. Кисти рук с полупрозрачными перепонками уткнулись в пружинистую преграду, а огромные голубые глаза посмотрели на своего творца.

— Да, милая, ты прекрасна, — улыбнулся эрл и тут же стер с лица все признаки удовольствия, услышав далекий Зов.

Лассарин взмахнул рукой, и фэйри отплыла в глубь грота.

Личные покои владыки клана представляли собой две сферы. Внешняя была наполовину утоплена в ил Дуная. Ее верхняя часть состояла из прозрачных кораллов, которые отделяли сферу от мутных вод реки, они же очищали воду и добавляли в ее цвет изумрудные оттенки. Внутренняя сфера была прозрачной, она словно застыла внутри внешней и была полностью окружена водой. Непрозрачным оставался только участок пола с растущими на нем кораллами мебели. Эрл любил свое новое жилье и проводил здесь большую часть времени, созерцая обитателей своего зверинца. Лишь работа в лаборатории и неотложные дела могли оторвать его от любимого занятия. Как раз сейчас и был такой случай — советницы хотели его видеть, а они точно знали, что нельзя беспокоить господина по пустякам.

Эльф прошептал ключевую фразу, и крошечные медузы, из которых состояла плоть внутренней сферы, быстро перераспределились, в считаные мгновения образовывая отводной тоннель. По этому тоннелю к господину устремились советницы. Девушки несколько раз споткнулись, и недовольный эрл мысленно внес коррективы. Пол тоннеля стал шероховатым, советницы побежали быстрее. В этих существах трудно было узнать представительниц одной с эрлом расы, но это все же были эльфийки, Эрина и Эрана, — их судьбы можно назвать одной из трагедий Народа.

Чистота высокородных достигалась не только совершенством самой расы, но и работой магов, а также жесточайшим отбором. Отбракованный материал уничтожали. Так что два искалеченных неудачным заклинанием эмбриона должны были умереть, но эрл усмотрел в этих зародышах нечто большее, чем интересы генетической чистоты расы. Он сохранил девочкам жизнь, но при этом убил их мать и всех ближайших родственников — клан Озерной Лилии свято хранил свои секреты.